Вместо предисловия

Житие и чудеса
преподобного Феодосия Кавказского

Духовное наследие
старца Феодосия

Прославление и почитание
старца Феодосия

Акафист и молитвы
преподобному Феодосию Кавказскому

Другие святые
Юга России

Православные строки


. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

письмо администратору
сайта

Православные строки

***

Над Кавказом ярится гроза,
И еще далеко до Пасхи.
А на стенах висят образа,
Среди них - Феодосий Кавказский.

Заступись, преподобный, за нас,
Казаков Кубани и Терека.
В этот грозный и скорбный час
В море злобы не видно берега.

Час молитвы и время рыдать.
Рвутся самые прочные нити.
На кого нам еще уповать?
Ты - заступник наш, покровитель.

Прогневили мы крепко Господа
И Пречистую Матерь Божью.
И свинца стало больше, чем воска,
И с пути сбились на бездорожье.

Точим старые шашки казачьи,
А духовный-то меч притупился.
В Божьи праздники все на даче,
Позабыли, когда кто постился.

Далеко еще нам до Пасхи.
Наш Кавказ - перевал Голгофский.
Божьи кары, как Божьи ласки,
Принимать мы еще не способны.

Над Кавказом гроза ярится,
Над грозою молитва все выше,
Затихают казачьи станицы,
Преподобный молитвы слышит.

(Мирослав Татьянин)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Песни о святом Серафиме Саровском

1.

За ночью день всегда приходит,
Восход рассеивает тьму.
И страх, и боль твои проходят,
Ты вновь услышишь тишину.

Главу устало поднимаешь
Со скрещенных надвое рук,
И с радостью вдруг понимаешь,
Что все устроилось вокруг.

Еще вчера тебе казалось -
Земля уходит из-под ног,
И сердце скорбью разрывалось,
Но шепот твой услышал Бог.

И боль ушла, как день вчерашний,
И ты, как в сказке, невредим.
И для души твоей уставшей
Вновь свет зажегся впереди.

2.

Он вышел на войну с собой,
Его борьба была жестокой,
Душа, искавшая покой,
Нелегкою прошла дорогой.

В молчаньи силы собирал,
Учился побеждать напасти,
Себе он крепкий меч ковал,
Чтобы сразиться с темной властью.

И веры крепкая броня
Горенье духа защищала,
И утра светлая заря
Его победу возвещала.

И мир, проснувшись поутру,
Наврядли это понимает,
Что воин, побеждая тьму,
Его собою заслоняет.

(Н. Агапова)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Молитва

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная
В созвуье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

(Михаил Лермонтов)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Овсяный кисель (отрывок)

Дети, овсяный кисель на столе; читайте молитву;
Смирно сидеть, не марать рукавов и к горшку не соваться;
Кушайте; всякий нам дар совершен и даяние благо;
Кушайте, светы мои, на здоровье; Господь вас помилуй.
В поле отец посеял овес и весной заскородил.
Вот Господь Бог сказал: "Поди домой, не заботься;
Я не засну; без тебя он взойдет, расцветет и созреет".
Слушайте ж, дети: в каждом зернышке тихо и смирно
Спит невидимкой малютка-зародыш. Долго он, долго
Спит, как в люльке, не ест, и не пьет, и не пикнет, доколе
В рыхлую землю его не положат и в ней не согреют.
Вот он лежит в борозде, и малютке тепло под землею;
Вот тихомолком проснулся, взглянул и сосет, как младенец,
Сок из родного зерна, и растет, и невидимо зреет;
Вот уполз из пелен, молодой корешок пробуравил;
Роется вглубь, и корма ищет в земле и находит.
Что же?.. Вдруг скучно и тесно в потемках... "Как бы проведать,
Что там, на белом свете, творится?.." Тайком, боязливо
Выглянул он из земли... Ах! Царь мой Небесный, как любо!
Смотришь - Господь Бог ангела шлет к нему с неба:
"Дай росинку ему и скажи от Создателя: здравствуй"...

(Василий Жуковский,
перевод с аллеманского наречия)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Отцы пустынники

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв.

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста.
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

(Александр Сергеевич Пушкин)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

***

Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно...
Какие печальные лица
И как это было давно.

Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны -
Наследник, императрица,
Четыре великих княжны...

(Георгий Иванов)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Христос

Он идет путем жемчужным
По садам береговым,
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.

"Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!
Вас зову я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.

Лучше ль рыбы или овцы
Человеческой души?
Вы, небесные торговцы,
Не считайте барыши!

Ведь не домик в Галилее
Вам награда за труды, -
Светлый рай, что розовее
Самой розовой звезды.

Солнце близится к притину,
Слышно веянье конца,
Но отрадно будет Сыну
В Доме Нежного Отца".

Не томит, не мучит выбор,
Что пленительней чудес?!
И идут пастух и рыбарь
За искателем небес.

(Николай Гумилев)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

***

Заискрился радостию месяц,
Дремлет древний Иерусалим.
Спит в яслях родившийся Младенец
И святая Матерь рядом с Ним.

Вот Мария обняла Иисуса,
Жалобно в загоне овцы блеют.
Минет время, годы пронесутся -
И услышат в тихой Галилее

Слово - до пределов филистимских -
И слепец, и раб, и Никодим.
Только ты стопою материнской
До креста последуешь за Ним.

Кто еще до самого заката,
Не входя со слугами во двор,
Будет ждать решения Пилата,
Опуская в землю кроткий взор.

А потом молиться, ждать и верить,
Простирая вдаль, через века,
В чисто-голубом лазурном небе
Белый омофор, как облака.

(Е.)